Это в соннике. А на улице дикий грохот и арабы орут, хохочут и на полную мощь свою заунывную крутят. Выключают. Снова включают. И так от "лягушки" до "лягушки" - грохот, выкрики на арабском и музыка-музыка-музыка. Вот такая "приятная неожиданность". В четыре часа утра. Ладно, собирают и пусть собирают. Перед Рош а-Шана в "лягушках" тонны мусора скапливаются. Пусть орут, полезное ведь дело делают – выброшенное вывозят. Собрали, уехали. Сна нет, пошли с Дусей гулять.
А на улице четыре утра, а на улице ветерок свежий! А на улице собачки незнакомые, у которых по режиму прогулка не ночью, как у нас, а позже - на рассвете. Сколько мы сейчас красоты собачьей повидали, ранее невиданной! И толпы спортсменов. Бегут. Вдоль шоссе бегут, вокрут пустырей бегут. Лишь один юный наркоман в домашних тапочках, косяком в зубах и связкой ключей в сторону автомобильной стоянки ногами прошаркал. Остальные - все бегут.
Вон мальчик и вовсе на лыжах. Знаете, есть такие лыжи, роликовые. Все у них, как положено. Лыжи, палки, только без варежек и вязаной шапочки. И как то непривычно это, когда на лыжах вот так налегке и в одних кроссовках и трусах. И духота, и жара – после шести на улице уже никакой утренней свежести.
Зато был сон, и сон в руку. Приснился снег? Встретила лыжника. Только во сне я пару часов назад по чистому талому снегу бродила и на жару-духоту сетовала. Наяву же лыжник был настоящий, но без варежек и шапочки. И без снега.
А они мне в соннике: неожиданность, приятная… Обманули.
